Он с любопытством посмотрел на нее.

– Тогда почему они никогда не пытаются что-то изменить? Неужели такое никогда не приходило им в голову?

– Приходило, не сомневайтесь, – прямо ответила она. – Но неужели вы думаете, что женщины в вашем мире могут пользоваться такой же свободой, как и мужчины?

– В идеальном мире – да, мисс Мортимер.

– Я спрашиваю не об идеальном мире.

– Знаю. Мне придется подумать над ответом.

– Ну а я… поскольку я никогда в том не сомневалась, мне в голову и не приходили подобные мысли. Я просто мирюсь с тем, что мне приходится делать.

– Аплодирую вашей честности. Это редкая добродетель у представительниц вашего пола. А теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи. Я и так долго не давал вам спать.

Джейн смотрела ему вслед. Как ей хотелось, чтобы он остался! Что с ней? Уж не сходит ли она с ума, раз у нее возникают подобные мысли? Она сама не знала, на что надеется, ведь граф Ланзбури предназначен не для нее. Но сегодня между ними произошло нечто необычное.

Если он женится на мисс Спеллинг, то только ради того, чтобы поддержать Чалфонт. Она восхищалась его чувством долга и стойкостью. Но собственные чувства по отношению к нему вступали в противоречие с ее убеждениями. Она по-прежнему считала, что брак должен заключаться между людьми, которые безусловно любят друг друга.

Их непринужденное общение и то, что он не любит мисс Спеллинг, заронили в ее душу зерно надежды. Но она была не настолько наивной, чтобы полагать, что у них может что-то получиться. Между ними ничего не изменится, во всяком случае, пока он так относится к любви и браку. Она удивилась, поняв, как больно это ее ранит. Безумие считать себя ровней ему, а не низшей по положению. Но она знала: пока он жив, ей не будет покоя. Время и расстояние не играют никакой роли, ведь он уже в ее сердце и там останется.

Леди Ланзбури пригласила оставшихся гостей в большую гостиную. Одни разговаривали, другие музицировали, третьи играли в вист. Слуги в синих ливреях разносили шампанское, бренди и сладкие вина. Среди гостей находились мистер Спеллинг и Лидия. Рано утром они должны были отбыть в Лондон, откуда на поезде отправлялись в Дувр.

Лидия сидела за фортепиано и играла ноктюрн Шопена. Кристофер подошел к дивану, на котором сидела его мать, и остановился у нее за спиной. Мистер Спеллинг сидел напротив; на дочь он смотрел, не скрывая гордости. Его взгляд часто останавливался на Кристофере; видимо, мистер Спеллинг с нетерпением ждал, когда тот объявит о своих намерениях.

– Ты ходил проведать Октавию? – тихо осведомилась леди Ланзбури, не сводя взгляда с мисс Спеллинг. – Что ты решил в связи с Лидией? Чувствую себя обязанной спросить, потому что ее отец проявляет нетерпение, и все только и говорят о скором предложении.

Что-то в мягком романтизме ее слов злило и раздражало Кристофера. Ему было неприятно сознавать, что он находится в центре сплетен и домыслов.

– Так или иначе, до утра, когда они уедут, все станет ясно.

– Знай: что бы ты ни решил, я тебя поддержу. Но если ты решишь не делать предложения, будь осторожен и постарайся не оскорбить мистера Спеллинга. Он не обрадуется, если ты отвергнешь его дочь.

– Ну что ж, я больше не считаю, что Лидия – та, кто мне нужна. – Он говорил бесстрастно, не выдавая своих чувств. – Она красива, умна и обладает большими связями, но мне трудно смириться с тем, что для нее главное – стать графиней. Человека определяет характер, а не внешность. Поверь мне, матушка. Я все больше подозреваю, что окажу себе большую услугу, если не женюсь на ней.

Леди Ланзбури подняла голову и посмотрела в серьезное лицо сына.

– Кристофер, мне странно слышать от тебя такое, но я вижу, что ты уже все для себя решил. Что ж, выбор за тобой.

Она нежно улыбнулась; такая улыбка еще в детстве заставляла его выполнять любые ее просьбы. Но по вопросу женитьбы он оставался непреклонен.

– Когда я выберу женщину, во всех отношениях достойную стать моей женой, я буду руководствоваться любовью и уважением. Когда я наконец обзаведусь семьей, я ожидаю, что буду счастлив.

Мисс Спеллинг заметила, что леди Ланзбури тихо говорит о чем-то с сыном. Лидия не настолько погрузилась в музицирование, что не ведала, что происходит вокруг нее. Она заметила, что Кристофер вернулся, и решила, что пора присоединиться к нему.

Она подняла руки и громко сказала:

– Я играю уже давно. Уверена, кто-нибудь хочет сыграть в свою очередь.

Одна из дам, которой не терпелось показать свое искусство, села на ее место и заиграла бравурную мелодию.

– Вы исполнили одну из моих любимых пьес, – сказала леди Ланзбури, когда Лидия подошла к Кристоферу. – И исполнили замечательно – я, кажется, еще не слышала ничего лучше. Спасибо, что сыграли так красиво!

– Вам спасибо, леди Ланзбури. Для меня большое удовольствие играть для вас. – Лидия покосилась на Кристофера. – Чудесный вечер, Кристофер. Я бы хотела перед тем, как лечь спать, выйти на террасу.

– Да, конечно! – Он посмотрел на мать. – Прости нас. – Он последовал за Лидией, и они медленно пошли в лунном свете.

Говорила почти одна Лидия. Кристофер слушал ее, но не слышал. Он вспоминал волосы, разметавшиеся по плечам Джейн Мортимер, которые переливались сотнями оттенков рыжего и каштанового. Он думал: как странно, что он вел такой личный разговор с женщиной, которая, по сути, работала у них в доме. Но в Джейн Мортимер он угадывал человека, на которого можно рассчитывать, которому можно доверять. Она способна слушать и пробуждает доверие.

Ему не нравились чувства, которые разыгрались в нем, – мисс Мортимер обладала способностью проникать в его душу и открывать такие двери, которые, как он считал, закрылись навсегда. Она возбуждала в нем такое сильное желание, какое он не мог себе даже представить.

Он упрекнул себя за слабость, за то, что весь вечер не мог отвести от нее взгляда. Он злился на нее за то, что она украла его покой и поселила в душе сомнения относительно женитьбы на Лидии. Он невольно сравнивал двух женщин. Чем больше он погружался в это занятие, тем беспокойнее становился. Гуляя с Лидией, он чувствовал себя обманутым. Раньше он считал ее красивой, но сейчас она показалась ему холодной, колючей и безжизненной.

Ей не удалось воспламенить его.

Подумав, он понял, что пора раскрыть карты. Он сказал Лидии, что не женится на ней.

Когда дамы ушли спать, один из джентльменов повернулся к Кристоферу.

– Вы не против сыграть на бильярде?

Кристофер покачал головой.

– Не сегодня. Я хочу до того, как лечь, проверить одну из лошадей. – Не давая гостям времени возразить, он вышел.

На улице слегка похолодало, и он вздрогнул, шагнув за порог. Но он даже радовался холоду, потому что ему нужна была ясная голова.